Чего ждать России от следующего президента США 19 дек 2014, 13:45 Будет ли украинская люстрация похожа на иракскую? 31 окт 2014, 03:17 Еще 1 материал Привычные подходы в нефтегазовом секторе больше не работают. В отрасли наступает время для развития местного частного бизнеса

Норвежский вариант

Согласно мнению многих экономистов, период глобального финансового кризиса и последовавшая за ним рецессия стали временем перехода мировой экономики в новое состояние, красноречиво нареченное новым нормальным (new normal). Более низкие по сравнению с докризисным периодом темпы роста мировой экономики стали одной из причин существенных изменений на рынке энергоносителей, которые привели к снижению цен на нефть. Такая рыночная конъюнктура стала вызовом для экономик с существенной долей экспорта энергоносителей, в число которых входит и Россия, явно продемонстрировав результаты политики, проводимой в тучные 2000-е и ранее.

Интересным примером является Норвегия, гдe доля нефтегазового сектора в ВВП составляет порядка 20%, что близко к российским показателям. Обе страны использовали нефтегазовые доходы для пополнения резервных фондов. Однако в Норвегии, по данным Всемирного банка, объем экспорта продуктов и услуг наукоемкого характера в 2013 году приближался к 1% ВВП, тогда как в России он составлял около 0.4%. Разрыв еще более заметен, если рассматривать высокотехнологичный экспорт как долю от экспорта обрабатывающей промышленности 20% против 10% в России. Что позволило Норвегии добиться таких результатов и какие меры требуются сегодня России, чтобы перестроиться на функционирование в новых условиях и заложить основу для долгосрочного роста?

Одной из основных причин успеха Норвегии на пути инновационного развития можно назвать государственную политику, направленную на использование нефтегазовых доходов для развития человеческого капитала, а также на поощрение местных предприятий и науки. Так, государство напрямую финансировало за счет этих доходов университеты, а использование добывающими компаниями продукции и услуг норвежских компаний до середины 1990-х было регламентировано специальным законодательством.

В результате нефтегазовый сектор внес свой вклад в развитие локальных производств, а эффект от инвестиций в инновации распространился на другие отрасли норвежской экономики. В России аналогичных мер предпринято не было, а участие крупнейших государственных энергетических компаний в развитии прочих отраслей экономики в основном сводилось к инвестициям в крупные проекты, что не отражалось в достаточной степени на росте человеческого капитала и, следовательно, инновационном развитии.

Американский путь

Особую роль в современном развитии нефтегазового сектора также играет многообразие подходов к организации добычи и последующих бизнес-процессов переработки, доставки. Развитие технологий добычи и переработки ведут к тому, что организация нефтедобычи становится специфичecкой для каждого региона, а конкуренция не оставляет возможности начинать каждый раз с чистого листа . Поэтому необходимо использовать региональные особенности, которые включают в себя не только сугубо технические характеристики залежей и их географическое местоположение, но и накопленные в регионах знания и человеческий капитал. Этот подход противопоставлен стремлению к унификации процессов, которая ведет к отсутствию гибкости и невозможности быстрой подстройки к меняющимся рыночным условиям. Поясним эту мысль, сравнив современное состояние нефтегазовой отрасли России и США.

Последние месторождения супергиганты (Самотлор, Медвежье, Уренгойское и пр.) были открыты в России в 60-е годы. Сейчас, по данным ЦДУ-ТЭК, средний размер нефтяных открытий в России составляет около 1,5-3 млн. тонн. Для сравнения, с Самотлорского месторождения за прошедшие с момента начала добычи 50 лет было извлечено 2,7 млрд. тонн нефти, а пик добычи в 80-е годы составлял более 150 млн. тонн в год.

Изменение структуры используемой ресурсной базы, вместе с тем, не привело к изменениям в структуре нефтегазового сектора. Российский сектор в его современном виде сформировался в 1990-е, когда планировалось, что каркас из крупных вертикально интегрированных нефтедобывающих компаний со временем обеспечит условия для развития малых инновационных компаний. Однако в результате отрасль так и осталась существенно монополизированной. По состоянию на начало 2015 года, ПАО Газпром обеспечивало 67,3% добычи природного газа, в то время как 10 вертикально-интегрированных компаний — 86,9% добычи нефти, оставляя на долю небольших независимых компаний около 10%.

Типичным примером другого пути развития нефтедобывающей отрасли являются США. В Северной Америке в настоящее время насчитывается порядка 10 тыс. недропользователей, число лицензионных участков на федеральных землях приближается к 50 тыс., а число сервисных и вспомогательных компаний исчисляется несколькими десятками тысяч. По данным департамента статистики Министерства труда США, непосредственно в сфере добычи занято около 180 тыс. работников. В результате порядка 80% добычи нефти в США приходится на крупнейшие 100 компаний, а не на 10 структур, как в России. Разумеется, государству обычно проще взаимодействовать с крупными нефтяными компаниями, однако становится все более очевидно, что в современном мире нефтяник это предприниматель, а не просто человек с гаечным ключом. Financial Times, отмечает, что сланцевая революция началась не с компаний-гигантов, а именно с небольших независимых производителей в Северной Америке.

Такому подходу должно соответствовать и образование, способствующее формированию знаний и поощрению предпринимательства в дополнение к приобретению технических навыков. По этому пути, к примеру, сейчас идет РЭШ с междисциплинарной программой интенсивного профессионального образования Master of Economics in Energy and Natural Resources.

Опыт Татарстана

Мысль о переходе от высокомонополизированной отрасли к конкуренции в период низких нефтяных цен может показаться нелогичной, поскольку, в теории, вертикально интегрированные компании, занимающие почти весь рынок, должны получать существенную выгоду от масштаба и лучше контролировать риски. Нельзя в то же время забывать, что эти компании могут отличаться недостаточно прозрачным внутренним ценообразованием, а также могут создавать монопсонию (ситуация, когда имеется только один покупатель и множество продавцов) на рынках промышленных товаров, не предъявляя спрос на отечественные инновационные технологии. Инфраструктура государственных компаний например, трубопроводы Газпрома , зачастую оказывается недоступной для использования частными предприятиями.

Но есть ли примеры успешного развития небольших частных компаний в нефтегазовой и смежных отраслях в России? Безусловно. Например, Иркутская нефтяная компания, занимающаяся добычей из перекрытых сложными породами месторождений в Восточной Сибири. Даже несмотря на фактическое отсутствие доступа к газопроводам на приемлемых условиях, компании удается использовать газ на выгодных условиях, извлекая жидкие углеводороды. Пример из сопутствующих отраслей это Ивановская компания Профессионал , успешно производящая специфические ковши, необходимые для горнодобывающей промышленности. Эти компании нашли свое место на рынке именно за счет того, что смогли воспользоваться локальными знаниями и человеческим капиталом.

Успешным примером взаимодействия крупных нефтяных компаний и сопутствующих местных предприятий является республика Татарстан. И сама Татнефть , и кластер небольших компаний, сформировавшийся вокруг нефтедобычи, очень далеки по структуре собственности и по функционированию от той схемы, которая характерна для США. Тем не менее, в Татарстане, в нефтедобывающем районе с ресурсной базой, находящейся на высокой стадии освоенности, добыча нефти не только не снижается, а медленно и устойчиво растет.

Какие шаги государства могут сейчас способствовать росту частного бизнеса в нефтегазовом секторе? Небольшим компаниям необходима инфраструктура. Если крупные компании способны обеспечить себя каналами доставки, одновременно выигрывая от экономии на масштабе и вертикальной интегрированности, то для небольших фирм издержки на создание инфраструктуры могут оказаться неподъемными. Именно поэтому очень важно дать частному бизнесу возможность пользоваться инфраструктурой, созданной крупными государственными корпорациями

Местный частный бизнес в условиях низких цен на нефть позволит российскому нефтегазовому сектору стать более гибким, перейдя от унификации к получению выгоды от разнообразия среды и многообразия подходов к организации добычи, производства и доставки. Именно небольшой частный бизнес позволит использовать все возможности регионального человеческого капитала, а также способствовать созданию по-настоящему конкурентного спроса на продукцию отечественных предприятий, что приведет к естественному развитию инновационного производства, которое не потребует дополнительной поддержки со стороны государства.

Все эти меры должны привести Россию к новому пути развития нефтегазового сектора и экономики в целом тому, по которому страна должна была, но не смогла пойти в 90-е годы. Пути формирования нефтяника предпринимателя, а не просто работника с гаечным ключом . Пути, на котором региональное разнообразие и накопленный человеческий капитал смогут сделать экономику России более конкурентоспособной и устойчивой к колебаниям нефтяных цен.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе Мнения , может не совпадать с мнением редакции.